Опера, оперетта, мюзикл...

В аду

«Сцена представляет ад перед праздниками. Всюду надписи огненными буквами: „Большой выбор чертей“, „Ведьмы оптом и в розницу“, „Покойники свежего получения“, „Отделение младенцев“. Черти бегают, высуня язык. Вельзевул сидит за выручкой. Господа, длинноволосые, плешивые, старые, молодые, почти младенцы. Дамы хорошенькие и такие, про которых обыкновенно говорят „мордальон“. „Мордальонов“, впрочем, больше. Все это шумит, гамит, торгуется. Входит господин довольно испанистого вида…»

От популярного писателя ждут, что он все время будет писать одну и ту же книгу, забывая, что тот, кто пишет одну и ту же книгу дважды, не в состоянии написать ее даже один раз.

Диалог двух пожилых нищих: — Ты знаешь, какую толковую работу я нашел на ярмарке? — Нет. А какую, надеюсь, не очень тяжелую? — В том то и дело. Меня наряжают индийским факиром и укладывают на доску с гвоздями, на которой я должен пролежать не емши сорок дней. — Ничего себе! И сколько они тебе платят? — Нисколько. Но зато у меня есть кров и еда!